Есть такая группа народов, которую называют финно-угорская. Когда-то они занимали огромную территорию от Балтики до Западной Сибири", от Севера до большей части Центральной России, охватывая также Поволжье и Предуралье. Угро-финнов в мире 25 млн., среди них марийцы занимают шестое место - около 750 тысяч, из них около 25-27 тыс. в нашей области.

В непросвещенных кругах принято считать, что марийцы до 1917 года были темным и невежественным народом. В этом есть доля правды: до Советской власти элементарную грамоту из 100 марийцев знало 18 мужчин и 2 женщины, но это была не вина народа, а ее беда, источником которой была политика московской власти, которая довела угро-финнов Поволжья до позорного состояния - в лаптях и с трахомой.

Марийцы как угнетаемая нация и в этих условиях сберегли свою культуру, традиции, свою грамоту: они имели свои тамги, которые сохранились с незапамятных времен, знали счет и цену деньгам, обладали неповторимой символикой, особенно в вышивке (марийская вышивка - это древнее пиктографическое письмо!), в резьбе по дереву, многие знали язык соседствующего народа, были по тем меркам грамотные люди из числа сельских старост, волостных писарей.

Нельзя не сказать, что в деле просвещения марийского народа и до 1917 года было многое сделано, и все это благодаря реформам после 1861 года в царствование Александра И. В те годы вышли важные основополагающие и содержательные документы: Положение "О начальных народных училищах", по которому предусматривалось открытие одноклассных училищ с 3-годичным сроком обучения, ас 1910-го года стали открываться 4-летние; Положение "О начальных народных училищах" от 1874 года, разрешающее открытие 2-классных школ с 3-летним сроком обучения, т.е. в 1-м и 2-м классах в общей сложности обучались 6 лет; кроме того, с 1867 года было разрешено учить детей на родном языке.

В 1913 году прошел Всероссийский съезд работников народного образования; там была и марийская делегация, которая поддержала идею создания национальных школ.

Наряду со светскими школами в делах просвещения активно участвовала православная церковь: так, в Красноуфимском уезде с 1884 года стали открываться церковноприходские школы (при этом режиме мы наблюдаем, вопреки ельцинской Конституции, слияние государственной власти и церковной иерархии - братание первых лиц, активное строительство новых приходов при дефиците мест в дошкольных учреждениях и сокращении школ и кадров учителей, введение религиозного предмета в школьную программу, вездесущность церкви - она в воинских частях и тюрьмах, Академии наук и космическом агентстве, в школах и даже... в Антарктиде).

Что касается первых марийских школ на русском языке, то для набора в штат таковых был использован азиатский опыт Османской империи: если там набирали подростков из нетурецких семей, то здесь от родителей насильно отбирали малолеток, крестили, давали новые имена и фамилии, давали религиозное образование.

В 1730 году была учреждена специальная семинария при монастыре Свияжской епархии, а через 20 лет, после "успешного" эксперимента по русификации покоренного народа, таковые были открыты в 1750 году в Казани и Царевококшайске. В XVIII в. в них каждый год выпускалось до 180 дьяков (до чина священника - попа - надо было еще дослужиться), от 5 до 10 учеников получали светское образование, и готовилось от 20 до 30 волостных писарей.

Первые же национальные кадры появились при земских реформах. Они, как правило, были выпускниками учительских семинарий из числа крещеных марийцев. Такие семинарии были открыты в Казани (1876 г.), Уньже (1894 г. - Вятская губерния), Бирске (1882 г.). Для исследователей надо подчеркнуть, что большинство учителей в марийских школах Красноуфимского уезда были из Бирской учительской семинарии. Из стен указанных учебных заведений с 1891 по 1917 год вышло 1239 выпускников.

Уже в 1873 и 1874 годах были открыты церковно-приходские миссионерские школы в Большой Тавре и Больших Карзях. История Ювинской школы имеет такие упоминания периода 1862-1863 годов, там в 1892 году была открыта миссионерская школа для подготовки учителей: она была 2-классная (т.е. с 6-летним курсом обучения), в первом наборе было 12 учащихся. Наконец, близ Сарсов - Вторых был открыт Боголюбовский женский монастырь, паства которого активно вмешалась в жизнь "инородцев", хотя местное население видело невысокий уровень ее послушниц. Нужны были не только семинарии и школы, не только кадры, но и литература. Еще в эпоху Екатерины II появляются: первое марийское стихотворение, 1769 г.; первое пособие - "Сочинения, принадлежащие к грамматике черемисского языка", в количестве 300 экземпляров: 2-я грамматика, 1827 г., Казань; первый горномарийский букварь, 1867 г.: "Словарь марийских слов", 1894 г. Первым марийцем, получившим высшее образование, был Яков Андреевич Смирнов, 1778 г.р., окончивший Казанскую духовную академию. Появляются свои авторы из числа крещеных марийцев: А.Смирнов - "Словарь черемисского языка" - 3336 слов, "Русско-черемисский словарь" - 3000 слов: Г.Я. Яковлев - "Словарь для луговых марийцев"; П.П. Ерусалимский - "Букварь восточных черемис", 1892 г. (Он на велосипеде объехал Прикамье, Предуралье, был в Юве, после этой успешной поездки открыл 52 имени марийских богов нашего края, записал 415 мужских имен, 96 женских, местные моления. Петр Павлович был инспектором Бирской учительской семинарии). После 1905 г. стал выходить ежегодный марийский календарь.

Повторно надо подчеркнуть, что первые кадры марийских школ были не местные, но они вошли в историю нашего края. Приведу перечень известных и забытых учителей наших отцов и дедов. Так, династия Лисовых имеет огромные заслуги в деле просвещения малограмотного марийского народа - учителя первого и второго поколений работали в Курках и Селянино (Дружинине - Бардым), Поползухе и Мараканово, Уфимке и Ачите, Симипчах и Манчаже. Первым учителем в Куркинской школе (1911 г.) был Тимофей Петрович Тадасеев. Семен Степанович Цветков был среди первых учителей земской школы в д. Андрейково, выдвигался в 4-ю Государственную Думу, жена его, Серафима Степановна, тоже была учительницей, в 1921-1922 годах они работали в Пантелейково. Александр Павлович Раянов, выпускник Бирской учительской семинарии, с 1910 года работал в Малой Тавре. В первые годы Советской власти был уездным комиссаром народного просвещения, был учителем в Больших Карзях, удостоен орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Его сын Владимир с 1919 года был директором Могильниковского народного училища. Емельян Михайлович Токмурзин с 1902 года работал в селе Могильниково, а его брат, Филимон Михайлович, в 1910-1912 годах учительствовал в Нижнем Бардыме. Встречаются фамилии: Удюрминский Никодим Трофимович - в Большой Оке, 1865 г.р. окончил Казанское духовное училище; Татьяна Яковлевна Чиркова - в Малой Тавре, с 1903 г.; в Большетавринской школе, открытой 05.12.1873 г., работал Михаил Хозин, выходец из Казанской губернии; с 1904 по 1917 год в земской Андрейковской школе работал Николай Семенович Семенов, в семье которого в 1912 году родился известный писатель А.Н. Эрыкан. Хочу подчеркнуть, что это были неординарные люди; высокий уровень профессиональной подготовки, примерные моральные качества, честное и самоотверженное служение своему делу отличали этих подвижников первых представителей народного просвещения. К тому же они быстро завоевали авторитет у местных жителей. К сожалению, из поколения их учеников остались единицы. Могу уверить, что их воспитанники с восторгом и глубоким уважением вспоминали о своих первых учителях. Среди них был и Алексей Николаевич Сажин, который учил и моего отца.

До появления земств юридическими правами на открытие школ в сельской местности обладали; духовенство - по указу Священного Синода от 29.10.1836 г., Министерство государственных имуществ - на основании постановления от 23.11.1842 г. об учреждении сельских приходских училищ и сельское общество - по указу от 15.02.1861 г. До отмены крепостного права помещичьи крестьяне не учились, а для государственных крестьян учение было повинностью.

С середины 1890-х годов в земских школах в качестве дополнительных предметов появились столярно-токарное дело, сапожное ремесло, рукоделие, а также садоводство, огородничество и пчеловодство.

В Пермской губернии росло число школ для инородческого населения: в 1905 г. таковых было 65, а к 1913 г. - 156, а число церковно-приходских школ к общему их числу составляло всего 9%. Уже в 1894-1897 годах в земских кругах стал обсуждаться вопрос о всеобщем начальном образовании. Пермское земство в первом десятилетии 20-го столетия имело большой потенциал для развития: так, с 1908 г. ежегодно открывалось 27 новых земских школ, но для реализации всеобщего начального образования требовалось построить по всей империи 112 тыс. учебных зданий.

Несмотря на несомненные успехи земства в деле народного просвещения, социальное положение учителей оставалось на низком уровне: учитель зачастую был обособлен от сельского общества, к тому же материально не обеспечен, изнемогал в борьбе за существование, находился в зависимости от всевозможных начальств, начиная от мирового посредника и заканчивая волостным старшиной. Не обошли эту тему русские классики и забытые авторы того времени. В произведениях Глеба Успенского учитель из-за нищеты спит на голых досках под рваным полушубком, а учительница ведет занятия на полу холодного хлева, где нет ни столов, ни лавок. У учительницы из рассказа М. Е. Салтыкова-Щедрина набралось 40 учеников, с отстающими ей приходилось заниматься дополнительно, так как весь день у нее был занят. По словам классика, она "билась из-за куска хлеба, влача жизнь... которую нельзя было сравнить ни с чем иным, кроме хронического остолбенения". В рассказе А. И. Куприна учитель зимой на уроках "сидит в пальто, а ребятишки в тулупах, и у всех изо рта вылетают клубы пара". А. П. Чехов, А. И. Эртель, А. В. Круглое описывали схожую ситуацию, когда учитель вынужден по нескольку раз в месяц за десяток верст ездить в земскую управу в уездном городе, чтобы получить свое мизерное жалованье, которое земство зачастую задерживало. Чеховская учительница Мария Васильевна, одна из немногих литературных героинь, выживших в тяжелых условиях, проработала в школе 13 лет. Однако жизнь ее "проходила скучно, без семьи, без друзей, без интересных знакомых. Она рано постарела, огрубела, стала некрасивой". Вот как оценивал состояние народного образования В. И. Ленин 100 лет назад: "Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знаний, - такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России. Четыре пятых молодого поколения осуждены на безграмотность. Грамотных в России всего 21 %, смета МНП определена на 1913 г. в 136,7 млн. рублей. Это составляет на одного жителя (70 млн на 1913 г.) всего по 80 копеек. Россия бедна, когда речь идет о жалованьях учителей. Им платят жалкие гроши". (По тогдашним данным, годовое жалованье в Санкт-Петербурге составляло 430 рублей, учителю - 376, а в провинции от 347 до 367 рублей.)

При установлении Советской власти к 1923 г. по Кунгурскому округу, куда входили Артинский, Ачитский, Красноуфимский и Манчажский районы, грамотность населения составляла 39,3%, а среди нерусского населения - 31%. В решении Х-го съезда партии было записано: "Задача партии - помочь трудовым массам нерусских народов догнать ушедшую вперед Центральную Россию". Исходя из этого, вышли следующие решения: от 31.10.1918 г. - Постановление НКП РСФСР "О школах национальных меньшинств"; от августа 1919 г. - "Об организации дела просвещения народов нерусского языка"; от 26.12.1919 г. - "О ликвидации неграмотности населения" (возникли месячные курсы "Долой неграмотность!"; "тройки" на местах; ячейки по улицам, околоткам и микрорайонам; избы-читальни); в 1925 г. - "О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построения школьной сети"; от 11.08.1930 г. - "О всеобщем обязательном начальном обучении".

Валерий Ганькин

// Городок. – 2011. – 7 окт. (№ 40). – С. 18-19

• Назад
• Вперёд