О книге Л.А. Александрова «А напоследок я скажу...»
Взгляни на дом свой.
Томас Вульф
В любой книге, это всегда понятно читателю, фиксируется и накапливается часть времени, прожитого автором. Но вот как, каким манером он, писатель, это время выложит для прочтения, чтоб читатель, по мере поглощения книги, не мог восклицать: а вот тут мне скучно, а вот здесь, так и быть, пропущу пару абзацев, ибо они мне без интереса, а вот такое я и сам не хуже напишу.
Ну, нет подобных восклицаний при чтении вышеозначенной книги, просто быть не может. В писания нашего замечательного земляка входишь и там и остаешься до конца прочтения, не замечая времени и не пропуская ни единой строчки, тем более целого абзаца, чтение захватывает целиком и полностью, и, прочтя, вновь стремишься схватиться за книгу и заодно думаешь: писатель, что ли, знал какой- то секрет подачи текста?
Ведь начинается все так простецки: Илька (главный герой) совсем мал, едва четыре, и он ведет тебя за собой в свою страну детства. А время, как известно, бежит стремительно, и вот уже Илька подросток, а ты, читатель, все пристальнее следишь за всеми его действиями, его и его сверстников, и вырисовывается такое впечатление: жизнь Ильки и его односельчан для тебя, читателя, очень важное событие.
Но и опять какой-то особый секрет, и состоит он в том, что привычные для тебя картины сельской жизни очень тебя, читающего, увлекают и прежде всего тем, что подростки эти, которых война застала еще не вставшими на крыло, мало оперившиеся, так чувствуют свою нужность. Как пригодились в тылу в тот жесточайший для Родины час, благо, что и семьи довоенные были многодетны.
Часть молодняка сразу же ушла на фронт, чтоб там в большинстве своем так и остаться молодыми. Та же часть, что не подходит по возрасту к призыву, ну что там четырнадцать- пятнадцать годиков, ворочают наравне со взрослыми, снабжают фронт продовольствием, а себе уж - что останется.
А по сути и не остается ничего. Жалкие крохи. Тем и живы. А если что иногда и случается подростку Ильке нелегально из колхозных закромов урвать, на трудодень-то пусто, так не себе берет, а тем, кто вот-вот с голодухи свалится. А что сапоги упер, так надо же в чем на работу ходить. Опять, у кого упер-то? Да у того, кто и сам от колхозных закромов мошенническим образом подживается.
Короче, налицо вроде бы самое банальное воровство, но и оно какое-то правильное, то есть в данном весьма непростом времени идет на пользу Родине. Ну не прихвати мальчонка Илька из колхозных ульев пару рамок медовых, работающие рядом с ним совсем свалились бы от голода. А так, немного подкрепясь, и дальше в путь на работу тяжелую, надсадную, почти круглосуточную. Они тут все такие заморыши, а выносят на себе все тяготы, свалившиеся нежданно-негаданно на и без того нелегкую жизнь.
Когда она была легкой-то в крестьянстве?! Тяжка такая жизнь, и все же, слава Всевышнему, есть в ней место и для раздумий. А они таковы: жизнь должна быть прожита не зря, а с толком, и не так для себя, как для окружающих. Тому пример отец. Рано умер, едва перевалило за сорок. А сколько успел сделать! Народил пятерых сыновей, трое из которых уже на фронте, да там и останутся, сложив головы за родные просторы. А отец побывал на двух войнах, империалистической и гражданской, а что самое удивительное: простой крестьянский парень на последние деньги всегда приобретал книги, в основном энциклопедии, а затем экстерном сдал экзамен на звание народного учителя, где требовалось знание еще и нескольких языков.
Да вот, жаль великая, мало успел поработать. Но книги-то остались, занимают всю стену, и малыш Илька, едва из колыбели, уже тянет к ним ручонки. Они становятся неотъемлемой частью самого существования. И ничто - ни голод, ни холод, ни тяжкая работа - его, дитя военных лет, не отвратит от чтения. Наоборот, чем тяжче жизнь, тем существеннее тяга к знаниям, а где их больше всего почерпнешь, как не в книгах!
А дальше? А дальше попахивает уже и собственным творчеством. Первые строки, первые стихи... Сюжеты подсказывала ЕЁ Величество ЖИЗНЬ... Сложная, многообразная, многотрудная, но в то же время захватывающе интересная. И как тут было остаться в стороне от творчества, тем более каким-то шестым чувством разумел - родился писателем!
И какое счастье, что творил Леонид Александрович Александров в наших краях, ходил по нашим улицам, дышал одним с нами воздухом. И жаль великая, что нет его с нами уже почти пятнадцать лет. А книги, созданные его умом и талантом, живы и здравствуют. Он создатель нашего литературного объединения, он и имя ему дал - «Жаворонок». «Жаворонок» здравствует и поныне, а его питомцы, помня заветы и наставления своего наставника, уже выпустили и свои книги. И какое же великое спасибо Маргарите Степановне Александровой, вдове Л.А.Александрова, что на свои собственные средства в частной типографии выпустила «Ильку» в жизнь!
Секретная книга и секрет ее, на мой читательский взгляд, в том, что простые обыденные, а точнее сказать героические будни тыла поданы так, что ты, читатель, заселяешься к ним, действующим лицам, и сам становишься частью того бытия, что мастерски описано автором. Живая речь, динамичные диалоги, а над всем над этим гул событий, что и сейчас важны для нашего времени, ибо заставляют подумать: а что есть такое жизнь, что есть такое матушка Россия, ее народ. И тот, что был, и тот, что есть, и тот, что будет, ибо связь поколений непрекращаема, как непрекращаема и сама жизнь. А что касаемо Родины, нас породившей, то она от нас, живущих, ждет не одного только того, что вот были да жили. А вот чего-то такого, чтоб оставить о себе весомую частичку памяти. Нашему земляку Леониду Александровичу Александрову такое очень даже удалось!
Вечная ему память и вечная наша признательность ему за оставленное нам и грядущим потомкам!
Мария ТРЕТЬЯКОВА, г. Красноуфимск.
// Знак вопроса. - Красноуфимск, 2011. - 27 янв. (N 4). - С. 13.