Этот диалог начался много раньше той поры, когда Климентий Федорович Борисов осознал себя профессиональным литератором. И даже раньше горячего времени своей журналистской деятельности.

Вероятнее всего, первая попытка диалога возникла на заре туманной юности — в предреволюционные годы, а с победой Октября потребность в подобном разговоре стала насущной чертой характера.

Суть диалога между уральским писателем и сопутствующим ему временем можно определить как беседу о смысле человеческой жизни в условиях социалистических преобразований общества, как взволнованные раздумья вслух на тернистой дороге бытия, как, наконец, извечное, но ничуть не слабеющее познание человеческой души в ее противоречивых и напряженных состояниях: любви к женщине, товарищам и единомышленникам и ненависти к врагам, творческой одержимости и опустошенного безразличия, поэтической утонченности и сухой черствости...

1. Позднее, но зрелое начало

Первая книга Климентия Борисова повесть «Дружная осень» увидела свет в 1955 году, когда автор перешагнул порог пятидесятипятилетия. Дебют, пожалуй, более чем поздний (замечу, что в истории отечественной литературы примеры столь позднего вступления на поприще слова редки, и сразу же вспоминается имя С. Т. Аксакова или автора исторических романов «Чингиз-хан» и «Батый» В. Г. Яна), но зато решительный.

В «Дружной осени» не обнаружить тех примет, которые часто, как говорится, с головой выдают начинающего прозаика, трудно преодолевающего сопротивление материала, «смелого» в области формальных поисков и откровенно робкого в идейно-философских, нравственных исканиях. Нет, первая повесть К. Борисова оставляет ощущение зрелого произведения, сработанного уверенной, профессиональной рукой.

Весьма актуальная по проблематике для своего времени (да, пожалуй, и не только для своего), когда партией был взят курс на резкое повышение эффективности сельскохозяйственного производства, повесть К. Борисова посвящена жизни уральского села. Писалась она на злобу дня, но вот что любопытно: она и сейчас читается не без интереса, ибо автор показал в ней запоминающиеся характеры (а это уже бесспорная черта художественности), опоэтизировал труд хлеборобов, затронул острые социально-нравственные вопросы.

Особенно удалось писателю исследование судьбы главного героя Алексея Шатрова — воина-коммуниста, вернувшегося после долгих скитаний в родное село и возглавившего партийную организации колхоза...

В первом своем произведении К. Борисов довольно успешно справляется с главной художественной задачей, стоявшей перед ним: в живых картинах передать ритм жизни набирающей крепость колхозной деревни,  и  в этом  смысле «Дружную осень» можно в какой-то мере ставить в один ряд с «Районными буднями» В, Овечкина, «Ненужной славой» С. Воронина, рассказами Г. Троепольского по родственности пафоса, остроте исследуемых проблем.

Конечно, читатель почувствует в повести К. Борисова некоторую монотонность, суховатость, даже дидактизм, Но в целом произведение получилось добротным — вот почему мне хотелось бы воздать ему должное.

Уверенный литературный дебют К. Борисова был не таким уж неожиданным, если учесть, что он подготовлен многолетним жизненным опытом, знаниями и большими навыками работы в печати. Разумеется, самое главное всегда — художественное дарование автора, но смею предполагать, что уверенность почерка К. Борисова в «Дружной осени» не была бы столь очевидной, не имей он за плечами богатой биографии.

В дореволюционные годы он четырнадцати лет начинает ее типографским учеником; взрослеющим юношей встречает Октябрьскую революцию, в двадцатом году призывается в Красную Армию; затем — полоса, как говорит сам писатель, «горьковских университетов»: работа на предприятиях Сибири и Урала, возвращение к типографскому делу.

В начале 30-х годов К. Борисов приходит в журналистику — исполняет обязанности заведующего отделом, ответственного секретаря красноуфимской районной газеты.

С первых месяцев Отечественной войны он участвует в боях на Западном, затем на Калининском и Третьем Белорусском фронтах. После разгрома фашистской Германии - на Дальнем Востоке против японской армии. Неоднократно отмечается правительственными наградами. После демобилизации возвращается в журналистику. И цельный мировоззренческий взгляд, гражданская позиция, без которых не может быть и речи о творческом успехе, стали плодотворным итогом прожитого. И уже в первой книге К. Борисов заявил о серьезности своих намерений зрелостью мышления.

2. Вглядываясь в жизнь

Почти все произведения писателя, последовавшие за «Дружной осенью», тематически были обращены к самой что ни на есть современности: повести «Одна семья», «Первый узел», «Ива распушилась в феврале», сборники рассказов «Дальняя дорога», «Февраль», «Дом окнами в парк». И только некоторые рассказы из сборников «Горячий ветер сороковых», «Русское имя — Влас» навеяны памятью событий Великой Отечественной...

Многолетняя журналистская работа отточила психологическую реактивность, обострила зоркость в первую очередь к тому, что непосредственно окружало писателя в жизни, что тревожило и волновало насущной необходимостью, злободневностью. Вот почему, вероятно, первые произведения К. Борисова тематически обращены не к пережитому, а к тому, что еще не устоялось, только нарождалось и звало к поискам.

Вслед за «Дружной осенью» выходит сборник рассказов «Дальняя дорога»; в центре внимания автора — проблемы этического характера. Основные его герои — сельские труженики, горожане, связанные с деревней, как, например, инженер Лагутин. Встречаются, правда, и коренные горожане («У нас не пропадешь», «Разные люди»), но они в меньшинстве.

За исключением «Чечетки», где интрига окрашена в полудетективные тона, рассказы сборника неторопко и основательно повествуют о спокойных житейских эпизодах, через призму которых писатель заостряет внимание, если воспользоваться выражением Толстого, на мысли семейной, исследует прочность связей первичной ячейки общества.

Любовь, чувство супружеского долга, моральная ответственность за воспитание детей — все эти вопросы затрагиваются писателем, видящим в здоровой семейной жизни не только основу личного счастья, но и залог нравственной гармонии общества. В некоторых рассказах автор заостренно, полемически утверждает, что личная неустроенность человека, его инертность к проблемам семейным зачастую трансформируются в социально-общественную индифферентность...

Сборник «Дальняя дорога» для К. Борисова т своего рода мостик в иную сферу исследования жизни. Изданная двумя годами позже книга «Одна семья», в которую вошли повесть с одноименным названием и два рассказа, знакомит читателя с новым Борисовым. Расширился тематический круг, писатель свободнее отходит от сиюминутности, пытается обобщить время. Рассказ «Луна над ячменным полем» навеян памятью военных лет, и в самой повести о современности (словно бы продолжающей развивать «мысль семейную», но уже в условиях городской жизни и в более расширенных социальных границах) писатель часто обращается к прошлому.

С книги «Одна семья» К. Борисов начинает пристально разглядывать то главное, что выношено за годы большой жизни. Пробуждению нравственного самосознания у людей, чьи будни отнюдь не изобилуют какими-то исключительными обстоятельствами, но и не бедны духовными исканиями, и посвящены последующие работы писателя: «Февраль», «Ива распушилась в феврале», «Дом окнами в парк» и другие. Нравственные проблемы, встающие перед героями, осмысляются ими исторически, во взаимосвязи с социально-общественным обновлением жизни страны.

Профессиональный взгляд журналиста, присущий первым произведениям К. Борисова, не утрачивает цепкости, однако обретает новую силу, которую я бы назвал дальнозоркой проницательностью. Это умение не только увидеть без искажений отсветы прошлого, свет настоящего, но и уверенно видеть, ощущать будущее. О последнем, кстати, весьма бесхитростно и точно говорит герой повести «Одна семья» Егор Иванович Правда:

«Для наглядности сказать: идет человек в летний день по дороге, знает, что на таком-то километре ему отдых. Идет он себе и вперед посматривает, а голова сама собой высоко держится».

Это знание четко поставленной цели, к которой с высоко поднятой головой устремляются жизнелюбивые герои Борисова. И приходит оно далеко не сразу, но когда приходит, то целесообразность жизни одухотворяется праздничными красками труда (а герои Борисова — всегда влюбленные в работу люди), любви, гордым сознанием своей человеческой необыкновенности...

Углубились искания писателя и в сфере психологических исследований. Исследований внутреннего эмоционального и духовного мира человека, диалектики его мыслей и чувств, анализа связей его поступков с врожденными и социально обусловленными свойствами характера, проявляющимися всегда в действии, в поступке.

Это хорошо проглядывается в повести «Первый узел», написанной в 1961 году. В ней рассказывается о рабочих буднях заводской молодежной бригады, и сама динамика сюжета диктует писателю именно действенные формы психологических отношений между героями. Ритм их жизни не столь головокружительный, чтобы исключать самоанализ, но и раздумья их о себе всегда тесно связаны с работой.

«Рабочий человек... Хотел бы я где-нибудь прочитать умную статью о психологии рабочего человека. Часто думаю: если ты простоял у станка или верстака даже двадцать лет, но тебя не оставляет мысль как-нибудь словчить, переменить образ жизни, найти себе место поудобнее, тогда ты еще не совсем рабочий человек...

А кроме этого, нужна еще во многом и психологическая закалка. Чтобы никогда тебе не подумалось: неужели так и буду вкалывать до преклонных лет? Так и будут проходить день за днем: все та же кровля цеха над головой, все те же железки-гайки, валики и втулки в руках, всегда тот же инструмент, которым пользуются сборщики: ключи, напильники и молоток из мягкой меди для запрессовки на валу маховичка?

Никогда не позволяй скуке этого однообразия дней овладеть твоей душой. Только так ты можешь статьдействительно рабочим человеком».

Цитирую такой «самоназидательный» монолог одного из членов бригады, как пример раздумий героев К. Борисова. Они не без рефлексии, но очень конкретны, вызваны практической необходимостью осмыслить себя и свое дело в повседневности жизни бригады.

Разумеется, есть у героев повести и другие интересы, возникают перед ними и другие проблемы, перед которыми выработанные обществом заповеди бессильны (гибель Васи Кащеева), но их целеустремленность, их психология крепко связаны с местом в рабочем строю, с практической деятельностью. И еще одно важно. В «Первом узле» нет прямых отступлений в прошлое, но бесспорно, что нравственная атмосфера произведения озарена — и это не случайно для писателя, изучающего характер молодого рабочего,— озарена историей общества.

А в сборниках рассказов «Февраль» (1962), «Луна над ячменным полем» (1965), «Русское имя — Влас» (1966) перекличка между современностью и прошедшим идет, как говорится, напрямую. События в нескольких рассказах («Ты помнишь, Драбов», «Вилли») происходят в дни Великой Отечественной, в них раскрывается душа русского воина-освободителя, другие частично касаются военной поры («Февраль»), в иных события развиваются в мирное послевоенное время. К. Борисов справедливо полагает, что литература о войне еще не раскрыла всю психологическую и философскую суть героизма нашего народу. Писатель считает и себя должником перед тем временем великих жизненных испытаний.

Все эти рассказы как бы продолжают проблематику «Дальней дороги», но в них уже преобладает элемент пережитого ранее над только что увиденным. Они более раздумчивы, философичны, этический акцент в них делается на непреходящих ценностях: бескорыстии, верности в дружбе и любви, душевной чуткости и отзывчивости.

Внутренне созвучны этим рассказам и повести «Ива распушилась в феврале», «Дом окнами в парк» второй половины 60-х годов. Писатель соединяет милые его сердцу несуетные эпизоды из жизни нескольких рабочих семей идеей становления личности (на примере Спартака Локоткова и его молодых друзей-товарищей). Рассказывает, как человеческая взаимосвязанность духовно близких людей может перерасти в большую любовь, хотя и люди-то эти далеко не первой молодости.

В эти годы (конец 60-х — начало 70-х) писатель интенсивно работает в новеллистическом жанре, публикуя рассказы в разных периодических изданиях и сборниках. Это глубоко жизненные и добротные по художественной отделке рассказы — «Федотов хутор», «Без давности», «Добытчики воды», «Человек из бывших камнетесов», «Копченый муксун»... Некоторые из них любопытны еще и своеобычной лирической окраской, чуть старомодно-галантным, на иной взгляд, но, в сущности, очень трогательным отношением к женщине. Они светлы и лиричны по настроению и очень чисты по языку. Прозрачность и ясность языка Климентия Борисова, уверенно владеющего ладной русской речью, ее словарными сокровищами,— пример многим молодым уральским писателям. Особенно ему удаются пейзажные описания...

Можно отметить фрагментарность повести «Ива распушилась в феврале». Композиционная структура ее мозаична, не связана сквозным сюжетом. Но это позволяет автору свободнее управлять перекличкой поколений: в повести рядом с теми, кто только выходит на самостоятельную дорогу, живут и те, чей жизненный опыт достоин пристального внимания молодежи. И Вера Николаевна, и Леокадия Ивановна, и Василий Васильевич Мытых — люди, за плечами которых годы первых пятилеток, труднейшее время военной поры. Такая перекличка, как закономерная передача жизненной эстафеты из рук старших в руки: молодых, у автора художественно убедительна. Он не идеализирует взаимоотношения отцов и детей, но логикой повествования полемизирует с теми, кто считает закономерным непременное непонимание меж представителями разных поколений (вспомните разговор Василия Васильевича Мытых и Спартака Локоткова в главе «Живи крупно, если сумеешь»). Писатель зовет отцов и детей быть друзьями-единомышленниками, воспринимающими жизнь как «медленное (без ненужного чада, без копоти), упорное и животворное горение».

3. Прямое дерево единомыслия

Исследованию причинно-следственных связей такого единомыслия (корневая система — ствол — крона) посвящено самое крупное произведение К. Борисова — роман-хроника «Единомышленники» (в трех книгах). Событийно он охватывает время от начала века до дней Великой Отечественной войны, вернее, включая последние.

Трилогия создавалась писателем на протяжении многих лет, с перерывами, хотя ритмическая плавность повествования, выдержанность стилистической манеры производят впечатление, будто роман написан, как говорится, в один присест,— еще одно свидетельство о ровности и кропотливой слаженности работы К. Борисова вообще и над этой книгой в частности.

Роман как бы вбирает все сокровенные раздумья автора о смысле бытия, философская основа которых обусловлена прежде всего завоеваниями Октября. Можно без преувеличения сказать, что свет коммунистических (а значит, и подлинно гуманистических) идей, реальное воплощение которых стало возможным с победой социалистической революции,— основной герой борисовской трилогий. Писатель раскрывает, как под влиянием этих идей пробуждалось народное самосознание, как распрямлялись люди, ощутив себя подлинными хозяевами жизни, как животворящая сила этих идей входила в плоть жизни, рождая не знаемую еще историей общность единомышленников.

В центре романа — история рабочей семьи уральцев Харитановых. События происходят в разных уголках страны, куда забрасывает судьба героев произведения. Но основные совершаются на горнозаводском Урале, где род Харитановых впервые осознал себя как нечто единое и цельное еще в прошлом веке.

Начало века было крепко насыщенным для России временем — один лишь 1905 год говорит о многом. Но главные герои романа тогда пребывали еще в положении юнцов, поэтому основное в их жизни начинается в предоктябрьском десятилетии, когда Иван Хаританов из беззаботного несмышленыша вырастает в убежденного и стойкого борца за социальную справедливость.

Ивану относительно посчастливилось: судьба свела его в юношестве с людьми незаурядными, посвятившими жизнь революционному делу. Благодаря им он приобщается к мудрости и высоте «науки наук» (так он называет теоретическую программу большевизма), к их образу жизни. Сталкиваясь с их нравственной бескомпромиссностью, братской солидарностью, Иван воочию убеждался в неделимости слова и дела у истинных солдат революции.

Вторая книга рассказывает о судьбе младшего брата Ивана — Дениса Хаританова, который самоопределяется уже после победы Октября. Писатель и здесь остается верен своей обстоятельной манере изложения, своему художническому принципу исследования: выявить, как в кажущейся неприметности «по каплям, по крупинкам составляется человек». Денис постигает науку жизни не столько под влиянием наставников, сколько в непосредственном соприкосновении с самой действительностью — примета, целиком принадлежащая бурному послереволюционному времени. И вопросы-проблемы, с которыми приходится сталкиваться Денису, тоже уже несколько отличны от тех, что вставали перед его старшим братом.

Обоих братьев роднят как верных единомышленников и родство духовных исканий, и верность, преданность, бескорыстное служение идеям революционного преобразования жизни, страстное желание «быть не за чужой спиной, а на горячем деле», как скажет Денис, поясняя мотивы своего вступления в партию. Не минует силового поля этих идей и Вениамин —третий, самый младший сын Алексея Хаританова. С Вениамином мы знакомимся в конце второй книги — он молод, горяч, порывист, полон неуемной энергии избавиться от опеки старших и выйти на самостоятельную дорогу.

В третьей книге, где основные страницы посвящены дням Великой Отечественной войны, уже более основательно раскрывается командир Красной Армии Вениамин Хаританов. Война стала серьезным испытанием идей единомыслия братьев Харитановых. Но она и продемонстрировала, не только крепость этих идей, но и безграничную слитность их с народными воззрениями, чаяниями, показала всему миру подлинный гуманизм, внутреннюю цельность и их необратимую притягательную силу.

От небольшой группы стойких и преданных борцов — пропагандистов социалистических идей на заре века до всенародной лавины сподвижников, вставших на защиту своего Отечества,— такова эволюция прямого дерева единомыслия, исследуемая уральским писателем, И сочетание хроникальной обстоятельности, большого чувства и убежденности, идейно-художественной пластичности и верного исторического взгляда позволило ему создать этот роман. Надо полагать, он не затеряется в литературном потоке нашего времени, и многолетний диалог писателя с временем будет еще долго продолжаться.

За восемь десятков лет жизни писатель познал много профессий, познал с той основательностью, которая исключает суетливую приблизительность выполнения какой-либо операции. Знак прочности и надежности лежит и на его литературной продукции. К. Борисов меньше всего полагается в творчестве на прихотливую власть интуиции, на всемогущество художнической фантазии.

Все его произведения отливались в формах, «фирменное клеймо» которых можно обозначить как знание-опыт. Благотворное это сочетание и помогает Климентию Федоровичу Борисову видеть жизнь во всей многогранности, помогает вести многолетний диалог с временем убедительно, непринужденно и бескомпромиссно.

Николай КУЗИН

Кузин Н. Диалог с временем // Урал. - 1978. - №12. – С. 134-138.

• Назад
• Вперёд