Майская трагедия
В нынешнем, богатом на юбилеи году о истории нашего города есть ещё одна круглая, но печальная дата. В мае исполнилось ровно 185 лет со дня переселения красноуфимских казаков на «горькую» Илецкую линию.
От сегодняшних красноуфимцев нередко можно услышать, мол, какие ещё казаки, откуда они в нашем городе взялись? Тем не менее, можно смело утверждать, что первыми русскими поселенцами Красноуфимской крепости были именно казаки.
Немного истории. Сегодня уже точно установлено, что появление нашего города тесно связано с Оренбургской экспедицией, автором, вдохновителем и первым руководителем которой был выдающийся русский учёный, общественный деятель действительный статский советник И.К. Кирилов, один из основателей отечественной географической науки.
Во вновь устроенных крепостях было решено расселить вольных людей, в основном казаков самарских, яицких, донских и сибирских недорослей. Охочим до переселения людям государство безвозмездно давало деньги на проезд и постройку дома. Из трудов знаменитого красноуфимца Н.С. Попова ясно, что красноуфимские казаки к началу XIX века были хозяевами окрестных земель, которые они сдавали в аренду обывателям. Носили они одежду такую же, как и донцы, управлялись станичной канцелярией и атаманом. В состав Красноуфимской станицы входило несколько близлежащих хуторов.
Память о казаках сохранилась и в местной топонимике, что может дать серьёзный повод для исследований краеведов и специалистов-историков. Например, название деревушки ниже по течению от города - Черкасово - напоминает о днепровских казаках- черкасах, Читаны - по-казачьи «болотные кочки», чигами верховые донцы называли низовых.
Так распорядилась история, что Красноуфимск выпал из состава Уфимской провинции, став в 1781 году уездным городом Пермской губернии. А красноуфимские казаки по-прежнему подчинялись Оренбургскому казачьему войску. Таким положение не могло оставаться долго. К тому же у казаков шли постоянные земельные тяжбы с местными помещиками и заводчиками, бесцеремонно захватывавшими юртовые казачьи земли. Тяжбы доходили аж до самого Сената...
В 1809-м году полковник Г. Струков докладывал в Сенат о замечательных качествах илецкой соли, которая ...добротою своею превосходит все прочие, как российские, так большею частию и иностранные соли...» Он брался организовать добычу и транспортировку соли до Уфы и Самары. Вот только мешало одно обстоятельство: соляные разработки и предлагаемый маршрут доставки лежали частью в приграничных областях, а частью вообще на территории киргиз-кайсацких орд. Киргиз-кайсаки, хоть и присягнули на верность «белому царю», но постоянно тревожили башкир и русских набегами. Поэтому требовалось организовать охрану как добычи, так и транспортировки соли. После долгой отсрочки, вызванной войной с Наполеоном, о проекте полковника вспомнили довольно поздно. Охотников переселиться в голую степь под постоянную угрозу нападения не нашлось. Тогда вспомнили об отделённой Красноуфимской станице.
В мае 1820 года царский офицер зачитал красноуфимцам приказ о переселении в Оренбуржье. Казаки не подчинились. Тогда «смутьянам» устроили показательную порку на майдане и под конвоем солдат 115 красноуфимцев были направлены в степь для постройки жилья.
Прибыв на место, красноуфимские казаки отказались брать размежёванные участки, деньги на постройку и строить дома. Оренбургские власти срочно возбудили уголовные дела, а губернатор Эссен приказал «урядников Петра Свешникова, Тимофея Овчинникова и казака Ефима Чигвинцева с прочими, годными из них к военной службе, прогнать шпицрутенами через тысячу человек три раза, а прочих неспособных наказать плетьми по пятьдесят одному удару каждому и потом отослать на поселение в Сибирь...» Красноуфимцы дрогнули. Часть из них согласилась взять деньги и начать застройку. Другая часть продолжала настаивать на своём. Этих казаков наказали шпицрутенами и сослали в солдаты в Сибирь и Пензу.
Потеряв время, казаки не успели за сезон ничего построить и просили отпустить их на зиму домой, в Красноуфимск. Но губернатор Эссен их не отпустил, а посмевшей заступиться за них оренбуржокой войсковой канцелярии пригрозил, что ответственность за все лишения, которые понесут красноуфимцы, зимуя в голой степи, ляжет на саму войсковую канцелярию.
В общей сложности в Оренбуржье были переселены 410 семей, которые получили от государства от 75 до 150 рублей, деньги по тем временам немалые, на постройку жилья и обзаведение хозяйством.
Губернатор всё же пошёл на некоторые уступки: «Приняв в уважение, что в числе семейств отставных казаков нет никого служащих, а только жёны и дети, сверх того, есть оставшиеся после выбывших в 1820 году в Оренбургскую казачью конную артиллерию двадцати шести человек жёны и дети, также имеются вдовы после убитых на сражении и умерших, и девки, старики, бедные, увечные и малолетки-сироты, которые все к переезду на Новоилецкую линию никакого состояния и сил не имеют...», Эссен разрешил оставаться в Красноуфимске ещё три года. К этому же губернатор решил «отставных казаков, вдов и девок к переселению на линию не принуждать, но предоставить оное им на волю, наблюдая, впрочем, чтобы прижитые ими мужского пола дети, которые должны оставаться в казачьем звании, не были оставлены в Красноуфимске навсегда».
Так и состоялось то горькое переселение. Красноуфимские казаки были разобщены и раздроблены. В нашем городе до сих пор можно встретить коренных красноуфимцев, кто помнит о своих казачьих корнях, но таких осталось очень немного. Со временем многие оставшиеся в Красноуфимске казаки смешались с обывателями и утратили традиции, а порой и память о предках. Но нам, сегодняшним, помнить об этом нужно, хотя бы для того, чтобы отдать дань памяти тем, кто строил наш город, оберегал его, укреплял и славил.
С. РУСИНОВ. При написании статьи использованы материалы из документально-исторического романа И. ПЬЯНКОВА «На линии».
// Знак вопроса. – 2003. - N 13. - С. 4
