Певец Урала
Известный уральский писатель Константин Васильевич Боголюбов родился в селе Александровском, расположенном в 10 километрах от Красноуфимска. За плечами автора исторических повестей «Связанные крылья», «Зарницы», «Атаман Золотой», «Грозный год» и других — большой и сложный жизненный, путь. Сын священника, призванный в армию со студенческой скамьи, двадцатилетним солдатом учебного батальона встретил он Великую Октябрьскую социалистическую революцию и, подобно многим людям своего круга и воспитания, вышедшим в жизнь с грузом мелкобуржуазных иллюзий, не сразу осознал все великое значение этого события для судеб страны и народа.
Долгими и мучительными были поиски верной дороги. В начале 1919 года, когда Боголюбов учительствовал в глухой коми-пермяцкой деревушке, его насильственно мобилизовали в колчаковскую армию. Бесславный путь отступления белых стал для будущего писателя путем окончательного прозрения. Поняв, на чьей стороне правда, он переходит на сторону большевиков.
Совсем другим человеком вернулся Боголюбов в 1925 году на Урал после пяти лет службы в Красной Армии. В Свердловске он делает первые шаги на литературном поприще сначала как критик, потом как прозаик. Обо всем этом — о детстве и юности, о трудном и сложном своем пути к новой советской правде, о литературной жизни Урала двадцатых и тридцатых годов — рассказал К. Боголюбов в последней своей книжке воспоминаний «Годы и встречи». Вот отрывок из нее:
«По-настоящему главой нашей семьи была бабушка Анна Петровна, мать моей матери, она вела все хозяйство и следила за порядком в доме. И не было у меня человека родней и ближе, чем она. Бабушка меня тоже любила больше других внучат. У ней у самой был первенец сын, умерший десяти лет отроду от черной оспы. Потом она родила трех дочерей, но до конца дней со слезами вспоминала первенца. Видимо, любила меня бабушка за то, что я напоминал ей единственного сына. Мы с бабушкой живем в нижнем этаже — в кухне и горнице. Родители с младшими сестрами — в верхнем.
...Пламенеет закат. Красная колокольня горит, как факел. Только два могучих кедра в церковной ограде недвижно темнеют и думают свою столетнюю думу. Сижу на крылечке, читаю «Айвенго» Вальтера Скотта и брожу с вольными стрелками Робин Гуда по Шервудскому лесу.
Из дома выходят отец и Карл Янович, садятся на крылечко и продолжают, видимо, интересный для обоих разговор. В нем носятся незнакомые мне слова «аграрная реформа», «Государственная дума».
Карл Янович часто бывает у нас под вечерок. Он ссыльный латыш из Риги. Мы с ним большие друзья. Нас связывала тайна, которой я очень гордился. Он мне однажды дал секретное поручение. Мы с отцом ехали в Чердынь, и Карл Янович просил меня передать записку двум его друзьям, тоже ссыльным. На окраинной городской улице я отыскал дом, в котором жили товарищи Яна Карловича, два смуглых горбоносых кавказца. Старший горбоносый сказал:
— Спасибо, малшик! Передай Карлу: будет исполнено. Понял?
Через месяц пришло известие, что в селе Морчаны убит провокатор Давыдов...»
Константин Васильевич при жизни часто навещал Красноуфимск и в меру своих сил помогал членам местного литературного объединения.
// Вперед. – 1985. – 7 дек. - С. 4
