Священство - есть активная сила, есть непрестанная деятельность, и поэтому около него всегда закипает ожесточенная вражда, борьба, которая ведется за знамя Христа и против него, вражда мира против Бога.

Протоиерей Иоанн Восторгов

6 февраля 1861 г. в губернском г. Пер­ми в семье протоиерея Иоанна Будрина родился сын, в святом крещении получивший имя Алексия (на фото).

С раннего детства мальчику и его сестре (имя неизвестно) прививают­ся понятия о кротости и послуша­нии, о терпении, чтобы во время дет­ских игр они не затевали ссоры или споры между собой и сверстниками, о сострадании к убогим, просящим подаяние, которых они видят во вре­мя прогулок, родители заботились о том, чтобы душа и ум чад их были открыты и для детских молитв.

Вечерние сумерки Рождественско­го поста. Во мраке пустынных улиц, как глаза голодной стаи волков, го­рят керосиновые фонари-коптилки. Чуть слышен глухой стук деревян­ной колотушки караульного. Уже плотно задернуты тяжелые гардины на окнах. Между ними в простенке висит большое зеркало в резной раме красного дерева. В нем отражаются зажженные сальные свечи, матушка за рукоделием. На столе начищенный медный самовар, в его поддоне еще пышут жаром сосновые шишки - он сияет и греет, как солнышко. В углу, что зовется красным, иконы - серебряные оклады поблескивают от мер­цающей загадочным светом лампады. Алеша знает, что Господь незри­мо присутствует рядом, осеняет себя крестным знамением, испрашивает у Него благословение и с усердием при­ступает к детским трудам. Он терпе­ливо рисует, а затем вырезает из белой бумаги ангелов. Маленькая сестра, усадив куклу у теплой печи, спешит помочь ему привязать нити к поделкам. Лица детей зарумянились и сияют от радости. Они знают, что скоро под колокольные звоны в каж­дый храм и в каждый дом радостно войдёт Рождество. Может случить­ся, что дети обнаружат утром в сты­лых сенях, возле кадки с квашеной капустой, новые салазки.

В тихой, мирной домашней обста­новке в детском сознании укрепляются понятия о христианских праз­дниках, о православной вере.

Время летит незаметно. Алексий возмужал и сознательно определил цель своей жизни - служение Богу. На выбор повлиял пример образцо­вого служения о. Иоанна, благочес­тивая жизнь родителей. Юноша по­лучил необходимое образование для поступления в духовную семинарию, в которую зачислен после сдачи всту­пительных экзаменов. В пору юнос­ти Алексий знакомится со скромной светлоглазой девушкой Капитолиной Всеволодовной, а затем венчает­ся с ней.

В 1882 году Алексий окончил полный курс наук с аттестатом 1-го разряда и званием студента. Епископом Вассианом рукополагается в сан дьякона Бла­говещенской церкви мужской гимна­зии. С 7 мая 1882 года по 19 января 1883 года в возрасте 21 года он вступа­ет в должность учителя и законоучи­теля в школе арестантского отделения.

19 января 1883 года викарным епис­копом Екатеринбургским Нафанаилом, викарием Пермским дьякон Алексий рукополагается в сан священника Сыринской Свято-Троиц­кой церкви.

За время проживания в с. Сыринске семья батюшки пополняется троимя детьми и укрепляется общими забота­ми, взаимопониманием, совместным преодолением житейских проблем.

Алексе́й Иоа́ннович Бу́дрин (6 февраля 1861 — 25 января 1918) — Настоятель Свято-Троицкого собора Красноуфимска. Депутат 4-й Государственной Думы от Пермской губернии.

Православный. Из семьи священника. Имел 350 десятин церковной земли и дом в Перми.

Образование он получил в Пермской Духовной семинарии, окончив ее с аттестатом первого разряда. 19 января 1883 года отец Алексий был удостоен рукоположения в сан священника, которое совершил Преосвященный Нафанаил, епископ Екатеринбургский, викарий Пермской епархии и священствовал в селе Сыринском Красноуфимского уезда (1883—1887). Указом Духовной консистории от 16 августа 1887 года, был переведен для служения в Красноуфимск в церковь в честь Святых Кирилла и Мефодия при реальном училище, также был законоучителем Красноуфимского реального училища, с 1891 — и. д. инспектора классов и законоучителем Пермского епархиального женского училища. 

В 1909 году был возведен в протоиереи, в декабре того же года назначен настоятелем Красноуфимского собора. Также состоял благочинным городского округа и председателем Красноуфимского уездного отделения епархиального училищного совета. По выбору городской думы был членом училищного совета, членом педагогического и попечительного совета местной женской гимназии и членом попечительного совета промышленного училища, а также председателем церковно-приходского попечительства.

В 1912 году был избран в члены Государственной думы от Пермской губернии съездом землевладельцев. Входил во фракцию русских националистов и умеренно-правых (ФНУП), после её раскола в августе 1915 — в группу прогрессивных националистов и Прогрессивный блок. Состоял секретарем редакционной комиссии (со 2 декабря 1916), а также членом комиссий: по исполнению государственной росписи доходов и расходов, по вероисповедным вопросам, распорядительной и по делам православной церкви.

О талантливом докторе Матвее Ивановиче Мизерове, враче вересаевского типа, было уже немало публикаций, основанных на воспоминаниях его коллег-современников, друзей, близких. В своей статье я хочу рассказать об одном из стар­ших сыновей Матвея Ивановича - Вадиме, человеке, известном в ху­дожественной среде, но о котором на родине, к сожалению, мы узнали со­всем недавно. Кто же он, неизвест­ный нам Вадим Матвеевич Мизе­ров?

Со времени рождения Вадима Матвеевича прошло 115 лет, а со времени смерти - 50. Он родился в Красноуфимске в 1889 году, был третьим ребенком в семье. Несом­ненно, атмосфера дома явилась ос­новополагающей в становлении человеческих качеств сына. После окончания Тюменского реального училища он поступил на архитек­турный факультет Казанской худо­жественной школы, которую закон­чил с отличием в 1913. году. Учителем Мизерова был известный живописец Николай Иванович Фешин. Тогда впервые в жизни Ва­дим «почувствовал» родство живо­писи и графики и понял, что живо­писность заключается в умении создавать богатство тона. Его дип­ломный проект «Часовня для Том­ска» был отмечен первой премией. Так, впервые случай столкнул Ми­зерова и Томск.

В 1913 году его работы привлека­ют одного из членов объединения «Мир искусства» Е. Лансере, по просьбе которого Мизеров начина­ет выполнять зарисовки строений Пермской губернии для петербургс­кого архитектурного журнала. Не­сомненно, что удачно выполненный заказ был бы путевкой Мизерову в Петербург. Но случилось иначе: летом 1914 г. началась первая миро­вая война и Вадим был мобилизо­ван. В 1920 году он приезжает в Томск, вступает в секцию ИЗО, куда входили крупные художники В. Милашевский, М. Берингов. А. Тихоми­ров и др., которые одним их своих направлений в работе считали со­хранение архитектурных памятников Томска путем зарисовок. Так рисун­ки старых домов, крылец, дворов помогли Мизерову полюбить Томск навсегда. Работая здесь, он руково­дил кафедрой графики и техничес­кого черчения в Политехническом институте и возглавлял художе­ственную студию Дома ученых. О творчестве Вадима Мизерова мно­го писал известный искусствовед П.Д. Муратов; педагогической дея­тельности Мизерова посвящена ста­тья его вдовы Валентины Михай­ловны Гладковой в сборнике «Ху­дожественная культура и интеллигенция в Сибири», его хоро­шо помнят старые томичи. Но он, как и многие художники его поко­ления, не стал широко известным потому, что не превозносил себя, не хулил мыслящих иначе, чем он, да и потому, что жил далеко от столицы и на уговоры о переезде не поддавался. История искусства XXвека еще только начинает выс­вечиваться: появляются новые име­на и неизвестные произведения, вслед за которыми приходит истина оценок. Творчество Вадима Ми­зероваво многом продолжение его личности. В жизни художнику были присущи особая пластика и артис­тизм. А разочарования, неудачи, гу­бительное для него противоречие 1930 годов были скрыты от боль­шинства глаз. Томичам осталось его богатое графическое наследие, рисунки, акварели, женские и детс­кие портреты, бережно сохраненные его вдовой и сыном Борисом и пе­реданные в Томский областной ху­дожественный музей. К большому сожалению, в фондах нашего му­зея нет ни одной работы этого за­мечательного мастера, но мы рады, что имя нашего бывшего земляка не находится в забвении.

ШистероваТамара Владимировна, заведующая фондами Красноуфимского краеведческого музея

ШистероваТ. В. Из ранее неопубликованного:[В. М. Мизеров - сын М. М. Мизерова: К 150-летию со дня рождения доктора медицины, Почетного гражданина города Красноуфимска Мизерова Матвея Ивановича]/ Т. В. Шистерова  // Городок.-Красноуфимск, 2004.-N 20. - С. 10.

Этот дом стоит на углу двух улиц. В комнатах многое напоминает о событиях давних, но бурных. В первую очередь — это фотографии. На них запечатлены мужественные люди во френчах и буденовках — форме солдат Красной Армии. Побывав здесь, чувствуешь то грозное и славное время, которое мы все называем гражданской войной. Чувствуешь, как идут годы. Но они не в силах стереть в памяти благодарных потомков подвиги тех, кому в то время было восемнадцать—двадцать лет, а сейчас волосы посеребрила седина. А иные из них остались для нас вечно молодыми, отдав свою жизнь за победу революции. Таким остался для нас и молодой красногвардеец Александр Тресков.

Жили на одной улице в Красноуфимске двое молодых парней, двое друзей: Саша Тресков и Алеша Никифоров. Оба из бедных, оба ровесники. Жизнь не баловала ни того, ни другого. Вот почему каким-то шестым чувством настрадавшихся людей они сразу поняли, что несет им Советская власть. А поняв, уже не могли оставаться в стороне. Они пошли защищать Советскую власть. Защищать то, что она им дала: равноправие, восьмичасовой рабочий день вместо изнурительного двенадцатичасового. 20 января 1918 года Александр Тресков и Алексей Никифоров вступили в Красную гвардию.

Время было тревожное. «Контра» поднимала голову. Красногвардейцам нужно было быть начеку. И они зорко стерегли покой и тишину Красноуфимска.

Контрреволюционное восстание началось летом 1918 года почти одновременно в Красноуфимске, близлежащих селах: Ачите, Александровском. Далеко не последнюю роль в нем играл помещик Голубцов. На подавление восстания были брошены лучшие силы, цвет революционного Красноуфимска. Вместе с испытанными борцами Иваном Писцовым, Михаилом Мешавкиным в бой пошли молодые красногвардейцы, в числе которых были Александр Тресков и Алексей Никифоров. В открытую с врагом они встретились в районе теперешней селекционной станции, откуда со стороны Ключиков шли белые.

Туманным июльским утром в разведку на своем коне ушел Саша Тресков. Ушел и не вернулся. Белогвардейская пуля поразила   его в самое сердце. Прибежал к своим осиротевший конь без седока, а распластанное тело красногвардейца осталось на ничейной земле между окопами наших и белых.

Ночью друзья вынесли тело Трескова с места его гибели. На следующий день Александра проводили в последний путь, похоронив па городском кладбище. Сухо треснули вы стрелы траурного салюта — и снова на передовую. Впереди были новые бои. Вместе со всеми пошел мстить за смерть друга Алексей Никифоров.